В некоторых моментах я, конечно, перестраховывался и не спешил брать игру на себя, но всё равно с каждой минутой на поле чувствовал себя всё более уверенно.

И эта уверенность вылилась в то, что за десять минут до конца первого тайма я в очередной раз отобрал мяч в центре поля у одного из армейцев, отдал на Сергея Антипова, игравшего опорного полузащитника, и, открывшись, получил от него обратный пас.

Ускорение, дриблинг, в котором я прохожу двоих армейцев, выход на ударную позицию в метрах двадцати от ворот строго по центру и удар внешней стороной стопы правой под правую же штангу ворот ЦСКА.

Прыжок армейского вратаря Шишкина был эффектным, он прям весь в струнку вытянулся, но не эффективным. Мяч чиркнул его перчатку и влетел в сетку! Есть мой первый гол в новой жизни! Один-ноль!

Очень жаль, что эмоциональные празднования голов сейчас не в чести. Я просто поднял обе руки вверх, и ко мне тут же подбежали игроки «Торпедо».

— Молоток, Славик! Отличный гол! — обнял меня Игорь.

— Да, молодец, пацан, хорошо попал, — Аханов был более скуп на похвалу.

Довольный собой и в окружении торпедовцев я трусцой побежал на нашу половину.

Настроение у меня было просто отличное!

Точно такое же настроение было и у Стрельцова-старшего. Тот хоть и не сомневался в своём решении выпустить Сергеева в старте, но всё равно некоторое волнение у него было.

И как же приятно было чувство собственной правоты, которое испытывал Эдуард Анатольевич на протяжении всего первого тайма.

Его протеже не только очень хорошо выполнял свою основную функцию — через него шла вся игра в атаке у «Торпедо», но и по полной отрабатывал в обороне.

Ну и гол, само собой. Взятие армейских ворот — это своеобразная вишенка на торте, который выпек в первом тайме Сергеев.

Правда, общее впечатление от игры команды в первые сорок пять минут хорошо так подпортил пенальти, который «Торпедо» на ровном месте привезло само себе.

Два защитника, Антипов и Волков, не поделили мяч на линии штрафной, и последнему в итоге пришлось сбивать нападающего армейцев, который завладел игровым снарядом.

Нарушение произошло в штрафной, так что это без вопросов пенальти.

К мячу подошёл Гена Штромбергер, лучший снайпер армейского дубля в этом сезоне, и не оставил шансов Валере Сарычеву.

Торпедовский вратарь прыгнул в левый угол, а Штромбергер пробил в правый. Один-один.

В перерыве Стрельцов был эмоционален, скажем так. Наш тренер остался очень недоволен тем, как сыграла защита в эпизоде с пропущенным мячом.

Игроки обороны и сами понимали, что накосячили, поэтому что один, что другой слушали тренера с опущенными головами и взглядом в пол.

Практически вся речь Эдуарда Анатольевича в итоге и была посвящена игровой дисциплине и обороне.

Про атаку Стрельцов обмолвился буквально парой-тройкой фраз.

— В атаке продолжаем играть так же. Сергеев, Аханов, Стрельцов, чаще бейте по воротам. В том числе и издали. На этом всё.

— Ну, чаще так чаще, попробуем.

Уже на пути к полю Стрельцов догнал меня, я шёл чуть впереди, и сказал:

— Слава, ты молодец, отличный первый тайм. Имей в виду, на шестидесятой минуте я тебя поменяю.

— Понял, значит, выложусь на полную.

— Молодец, так и сделай.

Пятьдесят пятая минута матча, счёт по-прежнему один-один, и мы идём в очередную атаку.

Я отдаю передачу Игорю, тот пасует на Аханова, получает обратную передачу, а потом отдаёт мне во фланг.

Сыграв на третьего, у нас получилось неплохо, и передо мной коридор аж до лицевой.

Туда я и врезался с мячом. Обыграл защитника и, как казалось всем, упёрся в лицевую линию. Поле для меня закончилось.

Но это меня не остановило.

Ещё раз обыгрываю того же защитника, теперь уже практически на носовом платке и без скорости.

Вхожу вдоль лицевой в штрафную площадку ЦСКА, финтом убираю ещё одного армейца, и вот я уже во вратарской.

Сильный и резкий пас низом в центр чужой штрафной, Аханов бьёт, Шишкин отбивает, но точно на ногу Игоря.

Стрельцов-младший добивает, и это 2:1! Мы снова впереди!

И буквально через пару минут после этого гола Стрельцов меня меняет.

В последние полчаса игры и у нас, и у армейцев были неплохие шансы, один раз мы даже вынесли мяч с ленточки собственных ворот.

Но в итоге «Торпедо» победило!

Голевой пас в эпизоде с нашим вторым мячом мне, конечно, не засчитали, чай у нас не хоккей, но всё равно я остался очень собой доволен.

Дебют у меня явно удался.

Того же мнения был и Валентин Козьмич. Главный тренер «Торпедо» зашёл в нашу победную раздевалку и лично меня поздравил.

А когда он выходил, я услышал краем уха слова, которые он бросил Стрельцову:

— Жду Сергеева на завтрашней тренировке основы.

Глава 16

— Ну что, как сыграли? — само собой, первым вопросом отца, когда он зашёл домой, был именно этот.

К его возвращению с завода мы с сестрой уже пришли со стадиона, и я даже успел позвонить маме и Кольке.

— Выиграли, — сказал я скромно. Сразу говорить о своих успехах мне из ложной скромности не хотелось.

— Выиграли — это хорошо. А ты что? Как ты сыграл? Забил?

В ответ я, улыбаясь, кивнул и добавил:

— Ага, один положил, первый.

— Да там и второй торпедовский гол сделал тоже Славик, — тут же вступила в разговор Оля. — Он очень красиво по краю поля прошёл и пас сделал.

— Не по краю, а по флангу, — поправил я сестру. — С дриблингом дошёл до лицевой и, считай, из вратарской отдал под удар.

— Ну, молодец, сынок! — отец обнял меня и даже приподнял от восторга. — В первом же матче за дубль забил!

— Это ещё не всё, — добавил я, когда он меня отпустил. — Есть новости и получше!

— Да что может быть лучше-то?

— После игры Иванов к нам в раздевалку. Угадаешь, что он сказал?

— Давай, не тяни резину!

— Завтра я тренируюсь с основным составом. Вот что!

— Пап, Славик, — прервала разговор Ольга, — может, давайте за стол? Я зря, что ли, как пришла, сразу же ужин разогревать стала? Котлеты, пюре, суп.

— Так, дочка, котлеты — это, конечно, хорошо, но такие события надо отметить по-настоящему, — тут же отреагировал отец. — Собирайтесь, сегодня мы ужинаем в ресторане.

Само собой, что ни я, ни сестра против подобного предложения не возражали, и через двадцать минут мы втроём уже были на улице и ловили такси, машину отец решил не брать. В принципе логично, ну что за отмечание без алкоголя?

Само собой, что это меня не касалось, но отцу со старшей сестрой зачем себя ограничивать? Пара-тройка рюмок водки или шампанское точно им не повредят.

— Куда едем? — спросил таксист, который остановился возле нас буквально через несколько минут.

— В «Пекин», — сказал отец и тут же пояснил нам с Ольгой: — Мы с мамой, пока учились, несколько раз обедали в ресторане этой гостиницы, мне там нравилось.

— Да, там хорошо, — подтвердила Оля. — Я с этим козлом Викторовым там несколько раз была.

Голос у неё при этом изменился, и по выражению лица стало понятно, что ей неприятны эти воспоминания.

— Понятно, так планы меняются, — тут же сориентировался отец. — Можешь нас в «Прагу» отвезти? Против неё у тебя нет возражений?

— Да у меня и против «Пекина» нет возражений, пап. Что ж теперь, дома запереться и никуда не ходить? Но «Прага» и правда лучше.

— Ну и отлично.

Мне, само собой, было до лампочки, куда ехать. Столичный общепит для меня сейчас — это одна сплошная терра инкогнита. Что «Пекин», что «Прага», что «Седьмое небо» на Останкинской телебашне — для меня пока что это только названия, сочетания букв.

Как и сама Москва, собственно.

В будущем я жил некоторое время в столице, плюс нельзя быть игроком сборной страны и не бывать в Москве.